Прощание с километрами

Давным-давно девочка Божена познакомила меня с Богом. «Бог всегда с тобой. Он сидит у тебя за спиной», - и показала место, где он сидит. Руками держится за мою шею, а ногами за талию.

Бог, получается, еще тот путешественник.

Я думаю, что у каждого на спине есть бог. Невидимый рюкзак ответственности у тех, кто в пути. Еще я думаю, мне хочется верить, что богу интересно посмотреть куда меня занесет в очередной раз. Я знаю, что меня ждет, но все же не знаю каким оно будет. Иногда мне думается, что бог и сам не знает, и с интересом следует за мной на моей спине.

Есть такая детская примета про пассажиров. Если едешь спиной к движению, то уезжаешь от чего-то. Если сидишь лицом к движению, то едешь к чему-то. Но иногда приметы теряют свой смысл. Впереди, километрах в пятистах железная дорога заканчивалась. Заканчивались там и другие дороги и тропы – у Черепашьей скалы, в самой южной точке суши, там где Индийский полуостров заостряется как первобытный наконечник. Черепашья скала на карте уходила в море, точнее у скалы смыкались три моря. Я не знал какой будет скала и какими будут моря. Просто сидел у открытого настежь окна поезда и прощался с километрами. Я знал, что меня ждет, но не знал каким оно будет.

Самые легкие встречи и расставания проходят через окно. В дороге все явления неопределенного артикля. У них нет очень личных имен, их образ носит собирательных характер. Поэтому для меня истории, которые рассказывает дорога - это притчи. Сочные или песочные, безымянные километры, живые краски с готовностью ложащиеся на мое воображение. Города, придорожные обывательские сцены, уютные в своей привязанности к месту, лавки с едой, шумные свадьбы, рыбацкие лодки на горизонте, деревья, скользящие по корпусу транспорта длинными правлеными жизнью у дорог ветвями, памятники людям, животным и орудиям убийств - как жемчуг, как философский камень нанизываются на дорогу. В скольких промелькнувших причудливых храмах я побывал прихожанином! В скольких подсмотренных из окна разговорах принял участие и улыбался вместе с теми, кто меня не видел и никогда не узнает о моем близком секундном сосуществовании. Со сколькими улицами, бережно пересеченными в темноте на громоздких автобусах я отправлялся ко сну…

Наземный транспорт ближе всего к земле. Это пуля, вспарывающая миллионы человеческих судеб, земных повестей жизни. А я одна из порошин в этих пулях. Снаружи безучастные, металлические, мы забираем в себя через окна и не отдаем ничего взамен. Может быть поэтому у провожающих такие печальные лица, а стрелочники на станциях часто грустны.

Едешь на поезде к концу дорог и вспоминаешь «прошлые первые». Это жадное ощущение от впервые. Над рекой, под небоскребом, сквозь туннель, забастовка работников транспорта, стихийное бедствие, размывшее дорожную систему страны. Это страшное ощущение от впервые. Сбитый пешеход и колени в осколках лобового стекла, в осколках судьбы… Ограбления и военные кордоны…

Города провожающие и провожаемые. Для них всегда есть обещания вернуться. Запомнить название места, сфотографировать дорожный знак и никогда не возвращаться. Невозможно вернуться. Каждый путь неповторим. Каждый путь в каждый город. Каждый путь в каждый город к каждому человеку. Прошлое не будет ждать меня, чтобы исполниться в будущем в своей точной копии. В этом смысл и значимость деталей. Из них состоит горизонт, пока я не доберусь до конца дорог. Туда, где у горизонта нет деталей.

Что же мы с богом увидели на Черепашьей горе?

Только то, что я принес собой. Ни к какому открытию не приедешь специально. К открытиям нет дорог. За географическими исследованиями стоят исследования личные. Все открытия во мне. Все километры во мне. Дорога не знает начала и конца.

То, что Черепашья скала не скала, а каменный выступ над водой, на котором медитируют старики, и с которого по традиции бросают в три моря мокрую после купания одежду молодые. Прощаются. Прощусь и я.

#дорога